Пляска на костях жертв Беслана

Сегодня с утра вновь, как и каждый год 3 сентября, наблюдаю мерзкую пляску на костях жертв Беслана. Либеральная тусовочка снова заводит песню о том, что “годы идут, а виновные так и не названы и не наказаны”.

Вообще главного виновного в трагедии Беслана давно уже свозили на опознание в мусорном мешке. То, что осталось от Басаева после операции по его ликвидации, опознали с трудом. По протезу ноги. И других виновных, которые имели прямое отношение к деятельности бандпополья, и к организации террористической атаки в Беслане, давно отправили на корм червякам.

Но нам снова, пытаются вбросить мысль о том, что есть еще какие-то виновные в трагедии. Говорил, и повторю – это все новые варианты басаевской методички.  Нет никаких других виновных. В теракте виноваты те, кто пришел в убивать детей. В теракте виноваты те, кто установил СВУ в спортзале. Те, кто три дня не давали еды и воды заложникам.

Да, были вопросы, как террористы проехали с оружием в Беслан. Да, были вопросы, почему теракт не предотвратили, и кто несёт за это ответственность. Как я понимаю, следствие давно дало все ответы.

А рассуждения о том, что есть еще какие-то “виноватые” отталкиваются всегда от басаевского тезиса о том, что якобы террористы хотели вести переговоры о выводе войск из Чечни, а злой кремлевский режим устроил штурм.

При этом, напомню, что сам Басаев открыто заявил:

“Бригада шахидов “Риядус-Салихьийн” провела ряд успешных боевых операций на территории России. Взрывы двух самолётов – Отдел специальных операций. И операция “Норд-Вест” в городе Беслан”.

То есть человек, устроивший взрыв двух самолетов,  атаку на школу, говорит о том, что все это ради переговоров. Серьезно?  Так вот это же он в своем заявлении написал, что взрыв устроили военные, что  спецназ ФСБ “политики превратили в палачей”, что цепь СВУ, установленных террористами не могла взорваться, а значит это был выстрел снаружи. И так далее. Все рассуждение о том, что дескать власть отказалась от переговоров исходят только и исключительно из басаевских слов, что он эти переговоры планировал.

То есть, годами, нам предлагается поверить упырю, который убивал людей, захватывал больницы, резал пленным головы. Понимаю, где сочувствие “Кавказскому Че Геваре”  – Саиду Бурятскому, где Умаров активист, там и Басаев миротворец. И можно даже регулярно рассказывать, что в теракте виноваты не террористы, а атмосфера ненависти в стране. Что детей убивали не больные головой ублюдки, а офицеры ФСБ. И прочую басаевщину.

И все это с напыщенным надрывом и слезными переживаниями, якобы о заложниках. Мы нередко рассуждаем с коллегами о формах ведения современной войны. Терроризм одна из форм. Информационная война, идеологическая –  другая форма.  Евгений Месснер писал в своем труде “Мятежвойна”, где он предугадал нынешнею форму войны четвертого поколения:

“Оккупация духовного  пространства  это абсолютная победа, свидетельствующая о то, что побежденный не только утрачивает способность отстаивать свои ценности, но полностью ассимилирует те «фальшивые» ценности, которые внедрил победитель.

Сражения на психологическом и духовном театрах мятежвойны могут происходить и в условиях отсутствия войны в классическом понимании этого слова”.

Басаев давно отправился в Джаханнам. А его война продолжается. Другими людьми, в другой плоскости, но продолжается.  Допускаю, что часть этих людей. продвигающих в информационном пространстве басаевщину, даже не понимают, что делают в силу личных убеждений и повышенной экзальтации.  Тут важнее – понимаем ли мы, что это все еще та же война? С Бесланом, заложниками, всей страной.

Ну вот собственно, очень показательная история. Именно так выглядит пляска на костях. Масхадов ехал спасать заложников. А вы думали, что я преувеличиваю, когда пишу про то, что басаевские идеи продолжают войну.

Беслан – это очень далеко от Санкт-Петербурга. Это 2501 километр, если верить электрической карте. У некоторых стран расстояние от границы до границы меньше.

Беслан – это совсем рядом. Это 3 апреля 2017-го года, когда смерть пришла к нам в метро.

Нет ничего глупее, чем сравнивать – чьё горе горше. Там – дети, много детей. У нас тут – взрослые, прям сильно меньше. Что это меняет? Получится ли вспомнить вот так, не подглядывая в вики, сколько раз в наши города приходила смерть? Дикая, лютая, неизбирательная. Смерть, которая косила пассажиров автобусов и троллейбусов, спящих в своих постелях, спешащих с работы домой к накрытому столу или на свидание. Это всё нельзя забывать и прощать. Никогда.

Особенно потому, что война идёт не только там, где мы её видим. Идёт война за сознание, за души. “Активисты”, “правозащитники”, колдуны какие-то мерзкие – имя им легион – год за годом паразитируют на трагедиях, зарабатывая деньги и политические очки. Убийц у нас всегда “судят без вины”, с террористами не ведут чинных бесед за чашечкой чая, а если в далёком краю судьба настигает очередного бармалея пулей в голову – так выясняется, что главный международный террорист – это Российская Федерация, а не убийца женщин и детей, не успевший дойти до мечети в Тиргартене.

Нет переговорам с террористами.

Нулевая толерантность к “белым воротничкам”, пытающимся обелить убийц.

Неминуемое возмездие – каждому.

Жертвам – рай и вечная память.

Будем жить, пока помним.

Андрей Медведев и телеграмм-каналы Выворот Смыслов, Сыны Монархии.