Хватай багаж, вокзал уходит
На фоне американского бегства из Кабула и засыпающего на высшем уровне международных отношений Байдена (недаром Трамп звал его Сонным Джо) тихо кануло в небытие мероприятие с железнодорожным названием «Крымская платформа». Вполне ожиданно кануло, однако заслуживает анализа и оценки система ожиданий организаторов, а также и тех участников , которые были представлены на сходке первыми лицами своих государств. Система, кажущаяся упомянутым лицам само собой разумеющейся, и в то же время — что очевидно всем остальным — уходящая в прошлое, безнадёжно устаревшая.
«Крым наш» — это ведь не про территорию. Это про людей. Люди в Крыму — наши. Как оказалось. Как всегда и было. Причём все, в подавляющем большинстве. Этому — и поэтому — и радуемся. А земля-то — наша само собой. Тут дискутировать не о чем. И не только эта земля.
Зачем созывалась украинская К-платформа? Не для того же, чтобы прибегнуть к правовому порядку, хотя разговоры ведутся все только об этом. Нет, речь шла о том, чтобы привлечь гегемона к наведению ужаса на провинившуюся Россию. Чтобы применил силу, влияние и власть и поставил наконец-то Россию на место. Гегемон же, однако, ничего такого делать не пожелал. И свою клиентеллу тоже не отправил решать «крымский вопрос». Поскольку занят совсем другими делами. А Украина должна досаждать русским самостоятельно, иначе какая же она «антироссия»? Незачем перекладывать свою работу на плечи начальства. Таким образом сам факт созыва «платформы» и ушедший в пар гудок говорят нам о том, что украинский проект «антироссия» утратил энергию и входит в стадию угасания.
Гегемон бежал из Афганистана. На очереди — Тайвань. Любопытна судьба Израиля и его территориальных обстоятельств в стратегической перспективе. Польский, румынский, венгерский народы на территории Украины получают важный сигнал — можно. И нужно воссоединяться, если есть желание. А желание есть. И крепчает с каждым очередным поступком киевских узурпаторов.
Крымский вопрос на Западе и Украине часто рассматривают через призму т.н. «нерушимости» границ (не путать с принципом неприкосновенности). В ответ не менее часто — и обоснованно — приводится в пример выделение Косово, объединение Германии, разделение Чехословакии. Однако смысл принципа нерушимости глубже, нежели простое воздержание от применения силы при решении территориальных споров.
Чтобы понять его, следует обратиться не только к Заключительному Акту совещания по безопасности в Хельсинки, но и к тому документу (и ситуации), где он впервые вводится, откуда потом и внедрён в Заключительный Акт августа 1975 года. Речь о Договоре СССР и ФРГ 1970-го года, подписанном через полгода после сделки «газ-трубы». ФРГ обязалась признать, не оспаривать и не пытаться изменить, в том числе силой, границы ГДР, ПНР, ЧССР, подписать с ними такие договоры (что и было вскоре сделано). То есть, оставить немецкие фантомные боли в прошлом. Следует также учесть, что состояние войны сохранилось между СССР и Германией (без различения на Восточную и Западную) до января 1955 года. И СССР сохранял для себя возможность военного вмешательства.
Именно СССР требовал ввести принцип нерушимости границ в Заключительный Акт. Как механизма предотвращения войны в Европе. США же требовали введения принципа самоопределения народов, что позволяло вмешиваться в дела любого государства. В результате хельсинский Акт ввели и то, и другое. Украина и прочие новые государства Акт не подписывали и, строго говоря, права пользоваться его защитой не имеют. Акт — для тех, кто пережил войну, войдя в неё в статусе самостоятельного государства. Он является продолжением Ялтинской и Потсдамской конференций, упомянутых Договоров ФРГ с СССР, ПНР, ГДР, ЧССР и сохраняет своё значение.
Нерушимость границ как принцип, введённый СССР, был неотъемлемым элементом баланса сил, европейской коллективной безопасности и безопасности самого СССР. США он был крайне невыгоден, поскольку закреплял зону влияния СССР и создавал для него пояс безопасности.
Восстановление русского рубежа безопасности — восстановление тех самых «нерушимых» границ, поскольку противостояние Запад — Россия никуда не исчезло, как утверждали западные деятели, начавшие перекраивать европейские границы под прикрытием утопии «дружбы» Запада с Россией.
Когда Россия, правопреемник СССР, согласилась на появление независимых государств на месте бывших союзных республик в связи с отказом от центральной коммунистической политической монополии, то она соглашалась на появление именно независимых государств, невраждебных ей. Если же правящие группы ряда стран полностью передали свой суверенитет Западу, а точнее — конкретно США, то они добровольно, по своему выбору утратили право на занимаемые территории. Поскольку отдать эти территории США Россия не соглашалась. Или границы этих стран будут играть аналогичную , сопоставимую роль в безопасности России, что и границы СССР, или же этих государств со временем не станет. Поскольку быть «антироссией» не будет позволено не только украинским, но остальным пост-советским деятелям.
В Азии укреплением границ занимается ОДКБ. В Беларуси — Союзное государство. Крым — бастион в Чёрном море с выходом в Средиземное. Калинградская область защищает Балтийский рубеж. Не зря волнуется Прибалтика — превратив себя в базу не просто НАТО, а и непосредственно американских спецслужб, она грубо нарушает дух Соглашения в Хельсинки; зарабатывая репутацию у патрона анти-российской деятельностью, Прибалтика уже потеряла транзитные преимущества в экономической сфере.
Вместе с проведением украинской К-платформы стал очевидным факт — Россия не даст душить себя «ради её же блага». Эти времена прошли. От утопических ожиданий «дружбы» с Западом и США, мы возвращаемся к реальной политике баланса сил в рамках геополитического противостояния, а границы снова становятся рубежами обороны.
Тимофей Сергейцев, публицист