Не́людь (жен. не́людь или не́люд­ка, мн. ч. не́лю­ди)

Имея че­ло­ве­чес­кое те­ло, пред­ста­ви­те­ли это­го ти­па об­ла­да­ют со­вер­шен­но не­че­ло­ве­чес­кой струк­ту­рой лич­нос­ти – но об­на­ру­жить это очень труд­но, так как боль­шинст­во их уме­ет очень лов­ко при­тво­рять­ся, иг­рать, ка­зать­ся, об­ма­ны­вать окру­жа­ю­щих.

Не­лю­дям, на са­мом де­ле, со­вер­шен­но чуж­ды че­ло­ве­чес­кие со­весть и стыд, со­стра­да­ние, со­чувст­вие, тем бо­лее – на­сто­я­щая лю­бовь и вер­ность. Они это­го ор­га­ни­чес­ки не по­ни­ма­ют, по­сколь­ку са­ми ни­ког­да в жиз­ни не ис­пы­ты­ва­ли та­ких чувств, и не же­ла­ют ис­пы­ты­вать. Наибо­лее умст­вен­но раз­ви­тые из них мо­гут, при не­об­хо­ди­мос­ти, лов­ко при­тво­рять­ся «пра­вед­ни­ка­ми» – но, на са­мом, де­ле всех «нравст­вен­но оза­бо­чен­ных» лю­дей и че­ло­ве­ков не­лю­ди бу­дут счи­тать «ло­ха­ми» и «без­моз­глы­ми не­удач­ни­ка­ми».

Сре­ди не­лю­дей вы­де­ля­ют­ся аб­со­лют­ные не­лю­ди – у ко­то­рых ис­тин­ная бес­смерт­ная ду­ша (мо­на­да, выс­шее «Я») во­об­ще от­сут­ст­ву­ет. Бла­го­да­ря на­ли­чию мно­жест­ва дру­гих тон­ких тел (по­рой от эфир­но­го до ин­ту­и­тив­но­го) они, тем не ме­нее, спо­соб­ны к пе­ре­воп­ло­ще­нию – мо­гут мно­го раз рож­дать­ся и в этом, и в дру­гих ми­рах, про­жить де­сят­ки жиз­ней. Но всё рав­но не веч­но – рань­ше или поз­же их по­стиг­нет аб­со­лют­ная смерть – пол­ное унич­то­же­ние на­всег­да. А для не­ко­то­рых аб­со­лют­ных не­лю­дей и ны­неш­няя жизнь ока­жет­ся по­след­ней. Они это ред­ко осо­зна­ют, но поч­ти всег­да под­спуд­но чувст­ву­ют. Так же где-то в глу­би­не се­бя они ощу­ща­ют свою не­пол­но­цен­ность по срав­не­нию с че­ло­ве­ка­ми, людь­ми и да­же не­до­люд­ка­ми. Из-за это­го не­лю­ди обыч­но дейст­ву­ют по прин­ци­пу: бе­ри от жиз­ни всё, и луч­ше сра­зу и сей­час – по­том не бу­дет ни­че­го. По­рой их не­уём­ные же­ла­ния и страс­ти ста­но­вят­ся со­вер­шен­но из­вра­щён­ны­ми; че­ло­ве­ку труд­но да­же во­об­ра­зить се­бе та­кое. В этом аб­со­лют­ные не­лю­ди близ­ки к ред­ко­му, но са­мо­му опас­но­му ти­пу дву­но­гих – се­рым су­щест­вам.

Не­лю­ди – это да­же не жи­вот­ные в че­ло­ве­чес­ком об­личье, а го­раз­до ху­же. Лю­бой хищ­ный зверь про­яв­ля­ет жес­то­кость и зло­бу, до­бы­вая пи­щу или за­щи­ща­ясь; ре­же – из-за по­ло­вой страс­ти. Но имен­но сре­ди не­лю­дей встре­ча­ют­ся са­мые жес­то­кие на­силь­ни­ки, са­ди­с­ты, сек­су­аль­ные мань­я­ки, па­ла­чи и во­ен­ные пре­ступ­ни­ки. Им свойст­вен­но при­чи­нять стра­да­ния дру­гим да­же без на­доб­нос­ти, прос­то так, ра­ди раз­вле­че­ния; для них ха­рак­тер­на не­со­раз­мер­ная жес­то­кость, иног­да – со­вер­шен­но не­мо­ти­ви­ро­ван­ная аг­рес­сия; час­то – па­то­ло­ги­чес­кая алч­ность и жад­ность. При этом не­лю­ди про­яв­ля­ют тру­сость и раб­ское за­ис­ки­ва­ние пе­ред бо­лее силь­ны­ми и власт­ны­ми су­щест­ва­ми.

Не­людь мо­жет лег­ко пой­ти на лю­бое пре­да­тельст­во, ко­вар­ст­во, об­ман и под­лость – не ис­пы­ты­вая ни­ка­ко­го внут­рен­не­го со­про­тив­ле­ния ни до, ни во вре­мя, ни пос­ле. Для лю­бо­го че­ло­ве­ка или лю­дя, и да­же для не­до­люд­ка, ка­ким бы жес­то­ким и по­роч­ным он ни был – всё-та­ки есть нравст­вен­ный пре­дел: ка­кая-то чер­та, ко­то­рую не­льзя пре­сту­пить ни в ко­ем слу­чае. Не­льзя прос­то по­то­му, что не­льзя, по­то­му что за ней – аб­со­лют­но не­при­ем­ле­мые по­ступ­ки, со­вер­шив ко­то­рые, че­ло­век не смо­жет остать­ся че­ло­ве­ком. А для не­лю­дей та­ко­го пре­де­ла нет. Не­людь, при «под­хо­дя­щих» об­сто­я­тельст­вах, мо­жет сде­лать что угод­но и с кем угод­но.

По­это­му с ни­ми не­льзя до­го­во­рить­ся – каж­дый не­людь иг­ра­ет по собст­вен­ным пра­ви­лам, ме­няя их по хо­ду иг­ры. Тем бо­лее бес­по­лез­но (вер­нее, да­же вред­но) пы­тать­ся с ни­ми спо­рить, их пе­ре­убеж­дать, уго­ва­ри­вать стать хо­ро­ши­ми людь­ми, взы­вать к их ду­ше и со­вес­ти. С та­ким же успе­хом мож­но уго­ва­ри­вать вол­ка по­жа­леть зай­чи­ка.

Не­лю­ди при­зна­ют толь­ко си­лу. И то – изоб­ра­зив по­кор­ность и под­чи­нив­шись во­ле бо­лее силь­но­го, ум­ные не­лю­ди тут же на­чи­на­ют вы­ду­мы­вать все­воз­мож­ные хит­рос­ти и под­лос­ти, что­бы ко­вар­ным об­ма­ном или ма­ни­пу­ля­ци­ей со­зна­ни­ем (не­ко­то­рые из них боль­шие мас­те­ра в та­ких де­лах!) за­по­лу­чить то, что не уда­лось взять гру­бой си­лой.

При этом не­ко­то­рые не­лю­ди гром­че всех кри­чат о пра­вах че­ло­ве­ка. Под­соз­на­тель­но чувст­вуя свою ущерб­ность, они та­ким об­ра­зом её «ком­пен­си­ру­ют», очень бо­лез­нен­но ре­а­ги­руя на лю­бое «ущем­ле­ние», ре­аль­ное или мни­мое. Если бы че­ло­ве­ки мог­ли яс­но ви­деть, рас­поз­на­вать не­лю­дей – ска­за­ли бы та­ко­му «ора­то­ру»: «сна­ча­ла сам стань че­ло­ве­ком в пол­ном смыс­ле это­го сло­ва, по­том уже го­во­ри о пра­вах и сво­бо­дах че­ло­ве­ка и че­го-то тре­буй для се­бя». Но боль­шинст­во не­лю­дей во­все не хо­тят ста­но­вить­ся че­ло­ве­ка­ми, при­ла­гая к то­му не­имо­вер­ные внут­рен­ние уси­лия – им хо­чет­ся опус­тить че­ло­ве­ка до сво­е­го уров­ня, уста­но­вив на свой лад «ра­венст­во и спра­вед­ли­вость». Иног­да для это­го ис­поль­зу­ют­ся раз­ные ужас­ти­ки и идеи все­об­щей гре­хов­нос­ти – не­лю­ди-про­па­ган­ди­с­ты при­пи­сы­ва­ют собст­вен­ные по­ро­ки всем осталь­ным, по­ка­зы­вая, «до че­го мо­жет опус­тить­ся че­ло­век». Им так лег­че жить – счи­тая, что при опре­де­лён­ных тя­жёлых усло­ви­ях жиз­ни вся­кий дву­но­гий по­сту­пил бы так же под­ло.

Ин­тел­лек­ту­аль­но раз­ви­тые не­лю­ди уже со­зна­тель­но ма­ни­пу­ли­ру­ют иде­я­ми сво­бо­ды и ра­венст­ва, что­бы под­чи­нить се­бе лю­дей. Эти де­я­те­ли осо­зна­ют, что в усло­ви­ях «ли­бе­раль­но-де­мо­кра­ти­чес­ко­го» об­щест­ва не­людь, спо­соб­ный бес­ко­неч­но врать, при­тво­рять­ся, про­да­вать­ся и ли­це­ме­рить – до­стиг­нет боль­ших успе­хов, ско­рее по­лу­чит власть и день­ги, чем че­ло­век, не мо­гу­щий пе­ре­сту­пить че­рез се­бя. Впро­чем, при дик­та­тор­ских ре­жи­мах не­лю­ди обыч­но то­же не­пло­хо устра­ива­ют­ся – го­то­вые за хо­ро­шую пла­ту под­дер­жи­вать лю­бую власть, сколь бы страш­ной она ни бы­ла, не­лю­ди по­лу­ча­ют не­хи­лый ку­сок этой влас­ти, рас­по­ря­жа­ют­ся судь­ба­ми лю­дей и че­ло­ве­ков, ко­их дер­жат за ло­хов. Мно­го не­лю­дей мож­но най­ти сре­ди тю­рем­щи­ков и со­труд­ни­ков не­ко­то­рых дру­гих служб.

Боль­шинст­во не­лю­дей не спо­соб­ны ни к ка­ко­му твор­чест­ву, не в си­лах изо­бре­тать и со­зда­вать что-ли­бо прин­ци­пи­аль­но но­вое – да­же при хо­ро­ших умст­вен­ных спо­соб­нос­тях и вы­со­ком уров­не об­ра­зо­ва­ния им это­го не да­но. Мень­шая часть об­ла­да­ет ка­ки­ми-то твор­чес­ки­ми за­дат­ка­ми, но их «про­из­ве­де­ния» обыч­но по­лу­ча­ют­ся аб­сурд­ны­ми или де­струк­тив­ны­ми, ли­бо ока­зы­ва­ют­ся пла­ги­а­том. Во­ро­вать и при­сва­ивать (хоть ве­щич­ки, хоть идеи), ис­поль­зо­вать дру­гих, вмес­то то­го что­бы тру­дить­ся са­мим, во­об­ще па­ра­зи­ти­ро­вать на лю­дях, при­ро­де, на всём, до че­го до­тя­нут­ся их ру­чон­ки – ха­рак­тер­но для всех не­лю­дей.

До­ля не­лю­дей сре­ди на­се­ле­ния в раз­ных ре­гио­нах и в раз­ные вре­ме­на мо­жет со­став­лять от од­но­го на де­сят­ки ты­сяч – до не­сколь­ких про­цен­тов.

Не­до­лю́док (жен. не­до­лю́дка, мн. ч. не­до­лю́дки)

Этот тип дву­но­гих су­ществ го­раз­до бо­лее рас­прост­ра­нён и за­ме­тен. В них про­яв­ля­ет­ся и пре­об­ла­да­ет гру­бая сто­ро­на на­ту­ры, низ­мен­ные по­буж­де­ния, жи­вот­ные мо­ти­ва­ции.

Час­то (но не всег­да) это за­мет­но да­же внеш­не. У не­до­люд­ков обыч­но гру­бые чер­ты ли­ца, вы­ра­же­ние глаз, ми­ми­ка и же­с­ты – тон­ко чувст­ву­ю­щий че­ло­век без тру­да уви­дит или по­чувст­ву­ет в них что-то звер­ское, а не че­ло­ве­чес­кое.

Не­до­люд­ки мо­гут ме­нять свою струк­ту­ру лич­нос­ти под вли­я­ни­ем окру­же­ния и об­сто­я­тельств. При жиз­ни в от­но­си­тель­но бла­гоп­ри­ят­ных усло­ви­ях, хо­ро­шем вос­пи­та­нии, об­ще­нии с добры­ми людь­ми и че­ло­ве­ка­ми, при­вле­че­нии к по­лез­но­му тру­ду – мно­гие не­до­люд­ки спо­соб­ны ста­но­вить­ся людь­ми, а за­тем и че­ло­ве­ка­ми. Кро­ме ма­ло­раз­ви­тых и тём­ных, близ­ких к не­лю­дям, не­до­люд­ков – этим из­ме­нить струк­ту­ру лич­нос­ти очень слож­но.

Но в тя­жёлых усло­ви­ях, в не­бла­го­по­луч­ном со­ци­аль­ном окру­же­нии, в жес­то­кой борь­бе за вы­жи­ва­ние, а так­же в слу­ча­ях, ког­да не­до­люд­ки ста­но­вят­ся жерт­ва­ми на­си­лия, пси­хо­ло­ги­чес­ких травм, или втя­ги­ва­ют­ся в упо­треб­ле­ние одур­ма­ни­ва­ю­щих ве­ществ – не­до­люд­ки, на­обо­рот, утра­чи­ва­ют остат­ки че­ло­веч­нос­ти и пре­вра­ща­ют­ся в не­лю­дей. Но это мо­жет про­изой­ти и при вы­со­ком уров­не жиз­ни – власть и бо­гат­ст­во лег­ко «раз­вра­ща­ют» не­до­люд­ков, опус­ка­ют их до уров­ня не­лю­дей. К та­ко­му же ре­зуль­та­ту при­во­дит по­те­ря нор­маль­ных че­ло­ве­чес­ких от­но­ше­ний, дру­жес­ко­го об­ще­ния, за­ня­тие под­лы­ми ин­три­га­ми, «под­си­жи­ва­ни­ем» и так да­лее – всё то, что так час­то встре­ча­ет­ся в жиз­ни «эф­фек­тив­ных, успеш­ных и раз­ви­тых».

До­ля не­до­люд­ков в раз­ных мес­тах мо­жет силь­но от­ли­чать­ся. В Рос­то­ве-на-До­ну не­до­люд­ки (всех под­ти­пов) со­став­ля­ют око­ло тре­ти на­се­ле­ния, в Моск­ве –60-65 %. По­нят­но, что не­до­люд­ки при­тя­ги­ва­ют­ся к мес­там, где мож­но по­лу­чить боль­шие день­ги и мно­жест­во те­лес­ных удо­вольст­вий. И за­час­тую они по­ти­хонь­ку вы­тес­ня­ют лю­дей и че­ло­ве­ков из та­ких мест – раз­лич­ны­ми ме­то­да­ми. Час­то че­ло­ве­ку ста­но­вит­ся прос­то про­тив­но и не­вы­но­си­мо жить в окру­же­нии не­до­люд­ков, и он сам уез­жа­ет из боль­шо­го го­ро­да в бо­лее ти­хое и чис­тое мес­то. А на мес­то че­ло­ве­ка или лю­дя при­ез­жа­ет «за уда­чей и длин­ным руб­лём» оче­ред­ной не­до­лю­док…

Людь (жен. лю́дка, мн. ч. лю́ди)

Это са­мый мно­го­чис­лен­ный тип. Боль­шинст­во лю­дей – дейст­ви­тель­но лю­ди. В Рос­то­ве-на-До­ну они со­став­ля­ют поч­ти две тре­ти на­се­ле­ния.

Лю­ди, в ос­нов­ном, хо­тят прос­то жить, как лю­ди. Они не про­яв­ля­ют та­кой зло­бы и жес­то­кос­ти, как не­до­люд­ки и не­лю­ди, ре­же врут и об­ма­ны­ва­ют. Но по­дви­гов, са­мо­по­жерт­во­ва­ния, ас­ке­тиз­ма – в обыч­ных усло­ви­ях жиз­ни – от них то­же не сто­ит ждать.

Обыч­но людь хо­чет «быть как все» и «не вы­со­вы­вать­ся», очень за­ви­сим от мне­ния окру­жа­ю­щих, оза­бо­чен тем впе­чат­ле­ни­ем, ко­то­рое про­из­во­дит на них, и сво­ей ре­пу­та­ци­ей. Жи­вя в об­щест­ве с устой­чи­вы­ми нравст­вен­ны­ми тра­ди­ци­я­ми, людь бу­дет по­сту­пать хо­ро­шо прос­то по­то­му, что все во­круг так по­сту­па­ют, не за­ду­мы­ва­ясь над тем, по­че­му и за­чем так на­до.

Ока­зав­шись в эпо­хе пе­ре­мен и кру­ше­ния преж­них иде­а­лов и норм, лю­ди дез­ори­ен­ти­ру­ют­ся в жиз­ни, не по­ни­ма­ют, что те­перь де­лать и ку­да ид­ти, с кем быть, к ко­му при­мкнуть, как во­об­ще жить даль­ше. «Жить как все» бо­лее не по­лу­ча­ет­ся, так как все во­круг раз­де­ли­лись и всяк жи­вёт по-сво­е­му. По­ни­ма­ние, осмыс­ле­ние, осо­знан­ность у боль­шинст­ва лю­дей – где-то на сред­нем уров­не. Собст­вен­ных нравст­вен­ных прин­ци­пов, креп­ких убеж­де­ний, глу­бо­ко осо­знан­ной ве­ры у боль­шинст­ва из них нет, как нет и проч­ной уве­рен­нос­ти в се­бе. В ре­зуль­та­те они на­чи­на­ют, об­раз­но го­во­ря, «хва­тать­ся за лю­бые со­ло­мин­ки», ид­ти вслед за лю­бым «вож­дём», ко­то­рый «яр­ко го­во­рит», обе­ща­ет вы­вес­ти в но­вые вре­ме­на, «на­столь­ко муд­рый, что зна­ет ре­ше­ния всех на­ших про­блем». Од­ни лю­ди ста­но­вят­ся ре­ли­ги­оз­ны­ми «усерд­но ве­ру­ю­щи­ми» – часть идут в тра­ди­ци­он­ные ре­ли­гии, дру­гая – в сек­ты и но­вые куль­ты. При этом они не осмыс­ли­ва­ют тол­ком то ве­ро­уче­ние, ко­то­рое при­ни­ма­ют и да­же пы­та­ют­ся про­по­ве­до­вать, но цеп­ля­ют­ся за внеш­нюю сто­ро­ну, за об­ря­ды и ри­ту­а­лы (ко­то­рые вос­при­ни­ма­ют­ся как не­кая «ма­ги­чес­кая за­щи­та») или за воз­мож­ность об­ще­ния «в сво­ём кру­гу». Дру­гие лю­ди по­доб­ным же об­ра­зом ста­но­вят­ся «адеп­та­ми» дру­гих «вож­дей и ку­ми­ров» – по­ли­ти­ков, не­фор­маль­ных ли­де­ров, «на­став­ни­ков по про­да­жам», звёзд ки­но и эст­ра­ды.

К со­жа­ле­нию, вся­ко­го ро­да «вож­дя­ми» и «ку­ми­ра­ми» ча­ще все­го ока­зы­ва­ют­ся не­до­люд­ки или не­лю­ди, ко­то­рым ни­че­го не сто­ит об­ма­нуть до­вер­чи­вых, и го­раз­до ре­же ли­де­ром лю­дей ста­но­вит­ся че­ло­век…

Боль­шинст­во лю­дей до­бро­со­вест­но от­но­сят­ся к сво­ей ра­бо­те и вы­пол­ня­ют дан­ные обе­ща­ния. Бо­лее все­го лю­ди, а осо­бен­но жен­щи­ны-люд­ки, це­нят семью, дом, ра­бо­ту, об­ра­зо­ва­ние, ста­биль­ность и по­кой. В от­но­си­тель­но бла­го­по­луч­ной си­ту­а­ции они со­ци­аль­но пас­сив­ны и апо­ли­тич­ны; хо­тят, что­бы их оста­ви­ли в по­кое, не хо­тят ни во что вме­ши­вать­ся и ни­ку­да лезть. Че­рез это они очень управ­ля­е­мы, а их на­чаль­ни­ком, как вы­ше бы­ло ска­за­но, час­то ока­зы­ва­ет­ся не­до­лю­док или да­же не­людь.

В от­ли­чие от не­до­люд­ков, лю­ди ис­пы­ты­ва­ют угры­зе­ния со­вес­ти за мерз­кие по­ступ­ки на ра­бо­те по при­ка­зу, но очень ред­ко пе­ре­хо­дят от воз­му­ще­ний, со­жа­ле­ний и об­суж­де­ний к ка­ким-ли­бо ре­аль­ным дейст­ви­ям. Не­об­хо­ди­мость кор­мить семью, при от­сут­ст­вии ка­честв и спо­соб­нос­тей де­лать это не че­рез на­ём­ную ра­бо­ту, боль­шинст­во лю­дей гнёт и ло­ма­ет че­рез ко­ле­но. При­чём обыч­но семье лю­дя угро­жа­ет во­все не го­лод­ная смерть, а толь­ко сни­же­ние уров­ня жиз­ни (ко­то­рый час­то по­ни­ма­ет­ся толь­ко как уро­вень до­хо­дов и ма­те­ри­аль­но­го по­треб­ле­ния). Прос­то при­дёт­ся уво­лить­ся с этой ра­бо­ты и пе­рей­ти на ме­нее опла­чи­ва­е­мую, но за­то нравст­вен­но при­ем­ле­мую. Од­на­ко боль­шинст­во лю­дей не в си­лах пой­ти да­же на это – что уж тут го­во­рить об ак­тив­ных фор­мах со­про­тив­ле­ния… для та­ко­го по­ступ­ка нуж­но быть не мень­ше, чем че­ло­ве­ком.

И толь­ко до­ве­дён­ные до край­нос­ти, лю­ди ре­ша­ют­ся на ак­тив­ные рис­ко­ван­ные дейст­вия, на вос­ста­ния и бун­ты.

Лю­ди – наибо­лее со­ци­аль­ный тип дву­но­гих су­ществ. Боль­шинст­во из них пло­хо пе­ре­но­сят оди­но­чест­во, ди­кие усло­вия или жизнь в чу­жой стра­не, в со­ци­аль­ном окру­же­нии, ко­то­рое их не по­ни­ма­ет и не при­ни­ма­ет.

Под­да­ва­ясь вли­я­нию окру­жа­ю­щих лю­дей и внеш­них об­сто­я­тельств, лю­ди мо­гут ме­нять­ся как в ту, так и в дру­гую сто­ро­ну. При удач­ном сте­че­нии об­сто­я­тельств людь мо­жет пе­рей­ти в че­ло­ве­ка, а в тя­жёлой си­ту­а­ции – опус­тить­ся до уров­ня не­до­люд­ка или не­лю­дя. Но в боль­шинст­ве слу­ча­ев люд­ская струк­ту­ра лич­нос­ти до­ста­точ­но устой­чи­ва, и со­хра­ня­ет­ся всю жизнь.

Че­ло­ве́к (жен. че­ло­ве́к (ред­ко че­ло­ве́ка), мн. ч. че­ло­ве́ки,род. пад. мн. ч. че­ло­ве́ков)

От­ли­ча­ет­ся от лю­дя го­раз­до бо­лее вы­со­ким уров­нем осо­знан­нос­ти, ду­хов­ных по­треб­нос­тей и по­ни­ма­ния. В от­ли­чие от лю­дей, че­ло­ве­ки не хо­тят «прос­то жить» или «жить, как все». По­ис­ки смыс­ла жиз­ни, объ­яс­не­ния про­ис­хо­дя­ще­му во­круг, от­ве­тов на во­про­сы о том, а что же оста­нет­ся пос­ле ме­ня в этом ми­ре и что луч­ше де­лать, что та­кое хо­ро­шо и что та­кое пло­хо, и по­че­му – за­ни­ма­ют че­ло­ве­ка всерь­ёз. Нравст­вен­ные про­бле­мы по-на­сто­я­ще­му важ­ны для че­ло­ве­ков.Че­ло­век обыч­но спо­со­бен к са­мо­ог­ра­ни­че­нию, ас­ке­тиз­му, бес­ко­рыст­ной по­мо­щи дру­гим, да­же к дис­си­дент­ст­ву. Он го­тов ли­шить­ся при­выч­ных ма­те­ри­аль­ных и со­ци­аль­ных благ, от­ка­зать­ся от мир­ско­го успе­ха, да­же по­стра­дать – лишь бы не по­сту­пить­ся сво­ей со­вестью и прин­ци­па­ми.

Если че­ло­век при­ни­ма­ет ту или иную ре­ли­гию, он де­ла­ет это впол­не осо­знан­но, и мо­жет объ­яс­нить, чем это ве­ро­уче­ние от­ли­ча­ет­ся от дру­гих, и по­че­му он при­нял имен­но его. В от­ли­чие от лю­дей, че­ло­ве­ки при­да­ют боль­шее зна­че­ние внут­рен­не­му со­дер­жа­нию уче­ния, а не внеш­ней сто­ро­не, и го­то­вы, при не­об­хо­ди­мос­ти, по­жерт­во­вать чем-то серь­ёз­ным ра­ди сво­ей ве­ры или убеж­де­ний.

Но мно­гие че­ло­ве­ки не на­хо­дят ни од­ну из боль­ших ре­ли­гий пол­ностью под­хо­дя­щей для се­бя, чувст­ву­ют, что в них что-то не так. Та­кие че­ло­ве­ки вна­ча­ле пы­та­ют­ся ис­кать ис­ти­ну в раз­но­го ро­да ме­ди­та­ци­ях, мис­ти­ке, син­те­ти­чес­ких и дру­гих но­вых уче­ни­ях, но час­то по­том разо­ча­ро­вы­ва­ют­ся и в них (хо­тя не­ко­то­рые оста­ют­ся). Пос­ле разо­ча­ро­ва­ния че­ло­ве­ки мо­гут ста­но­вить­ся са­мо­ве­ра­ми, ате­ис­та­ми или агнос­ти­ка­ми – но при этом оста­ют­ся че­ло­ве­ка­ми, от­ка­зы­ва­ют­ся «тор­го­вать» сво­ей со­вестью и убеж­де­ни­я­ми, при­твор­но ве­ро­вать.

Сла­бое мес­то мно­гих че­ло­ве­ков – их до­вер­чи­вость, от­кры­тость, добро­та ко всем без раз­бо­ра, не­ко­то­рая на­ив­ность, не­же­ла­ние ви­деть вра­гов, бо­роть­ся с ни­ми, от­ста­ивать свои пра­ва и ин­те­ре­сы, склон­ность чрез­мер­но по­ла­гать­ся на «во­лю Бо­га», «спра­вед­ли­вость ми­ра», «си­лу мыс­ли и ве­ры». В ре­зуль­та­те та­кие добрые че­ло­ве­ки лег­ко ста­но­вят­ся жерт­ва­ми не­до­люд­ков и не­лю­дей…

Но са­мая боль­шая ошиб­ка че­ло­ве­ков и свет­лых лю­дей – счи­тать всех дву­но­гих че­ло­ве­ка­ми, та­ки­ми же, как они са­ми. Если кто-то ве­дёт се­бя не­че­ло­ве­чес­ки пло­хо – сто­рон­ни­ки это­го мне­ния по­ла­га­ют, что это из-за то­го, что он вы­рос в тя­жёлых усло­ви­ях, что его пло­хо вос­пи­та­ли или по­том «сби­ли с пу­ти». Что нуж­но со­здать хо­ро­шие гу­ман­ные усло­вия жиз­ни для «за­блуд­ше­го», бе­се­до­вать с ним о спа­се­нии ду­ши, пе­ре­убеж­дать, пе­ре­вос­пи­ты­вать – и тог­да он всё пой­мёт, рас­ка­ет­ся и ста­нет хо­ро­шим че­ло­ве­ком.

Это за­блуж­де­ние ши­ро­ко рас­прост­ра­не­но. Его мож­но най­ти и в ре­ли­ги­оз­ных, и в ате­ис­ти­чес­ких уче­ни­ях, и в раз­лич­ных уто­пи­ях о со­зда­нии но­во­го об­щест­ва из лю­дей но­во­го об­ра­за. По­рой это за­блуж­де­ние, вмес­те с от­сут­ст­ви­ем спо­соб­нос­ти рас­поз­на­вать, кто есть кто (по струк­ту­ре лич­нос­ти), при­во­дит к тра­ги­чес­ким по­следст­ви­ям. На этом жес­то­ко прос­чи­та­лись ком­му­ни­с­ты и со­ци­а­ли­с­ты. Сре­ди ря­до­вых чле­нов этих пар­тий, сре­ди «ни­зо­вых ак­ти­вис­тов» дейст­ви­тель­но бы­ло мно­го че­ло­ве­ков, и ещё боль­ше свет­лых лю­дей, пе­ре­хо­дя­щих в че­ло­ве­ки. Они ис­крен­не по­ве­ри­ли, что сто­ит лишь из­ме­нить ма­те­ри­аль­ные усло­вия бы­тия, ко­то­рое для них опре­де­ля­ло со­зна­ние, и вы­рас­тить но­вое по­ко­ле­ние лю­дей, вос­пи­тан­ных «пра­виль­ны­ми» пе­да­го­га­ми – и нач­нёт­ся но­вая чу­дес­ная жизнь без войн, на­си­лия, экс­плу­а­та­ции, во­ровст­ва и про­чих пре­ступ­ле­ний… Ког­да все по­пыт­ки осу­щест­вить по­доб­ное так или ина­че про­ва­ли­лись, ста­ли го­во­рить о том, что «пе­ре­оце­ни­ли вос­пи­ту­е­мость че­ло­ве­ка». Но, на­сколь­ко по­нят­но те­перь, дву­но­гие во­все не оди­на­ко­вы­ми рож­да­ют­ся, и уж тем бо­лее не оста­ют­ся оди­на­ко­вы­ми. «Вос­пи­ту­е­мость» у раз­ных ти­пов – раз­ная. Струк­ту­ра лич­нос­ти мо­жет ме­нять­ся, но это го­раз­до слож­нее, чем ка­жет­ся на пер­вый взгляд.

Ком­му­низм воз­мо­жен толь­ко в та­ком об­щест­ве, где че­ло­ве­ки (и вы­ше – сверх­че­ло­ве­ки, Бо­го­че­ло­ве­ки) со­ста­вят не мень­ше двух тре­тей, а остав­ша­я­ся треть бу­дут лю­ди. Не­до­люд­ки мо­гут быть толь­ко в ви­де ред­ко­го ис­клю­че­ния, и ни к ка­ким от­вет­ст­вен­ным ра­бо­там, ни к ка­ким ру­ко­во­дя­щим долж­нос­тям они и близ­ко под­хо­дить не долж­ны. Не­лю­дей там не долж­но быть во­об­ще – ни од­но­го и ни при ка­ких усло­ви­ях! Толь­ко тог­да по­доб­ное осу­щест­ви­мо.

Мне до­ве­лось про­жить в та­ком об­щест­ве не­сколь­ко дней при ком­му­низ­ме. Бы­ло это на тру­до­вом слёте в од­ном из эко­по­се­ле­ний. Ту­да дейст­ви­тель­но съеха­лись свет­лые лю­ди, че­ло­ве­ки и сверх­че­ло­ве­ки, все­го двое или трое свет­лых не­до­люд­ков и во­об­ще ни од­но­го не­лю­дя. Вряд ли ор­га­ни­за­то­ры бы­ли на­столь­ко яс­но­ви­дя­щи­ми, что­бы на рас­сто­я­нии под­би­рать нуж­ные кан­ди­да­ту­ры – прос­то та­кая идея в пер­вую оче­редь при­вле­ка­ет имен­но лю­дей и че­ло­ве­ков, а не­до­люд­ки и не­лю­ди ищут, где бы с ко­го де­нег по­иметь или ещё че­го-ни­будь «ма­те­ри­аль­но при­ят­но­го».

Жи­ли мы частью в па­лат­ках, частью в об­щем до­ме эко­по­се­ле­ния. Эко­по­се­лен­цы нас кор­ми­ли – мы им по­мо­га­ли стро­ить са­ман­ные до­ма. Ве­че­ром со­би­ра­лись, об­ща­лись, пе­ли пес­ни под ги­та­ру – хо­ро­шо и ве­се­ло бы­ло. Ни­кто не пил ни кап­ли спирт­но­го, не ху­ли­га­нил, не ру­гал­ся, ни­че­го ни у ко­го не укра­ли.

Смо­жет ли та­кое че­ло­ве­чес­кое со­об­щест­во про­су­щест­во­вать не не­сколь­ко дней, а сколь­ко-ни­будь дли­тель­ное вре­мя в этом жес­то­ком окру­жа­ю­щем ми­ре – не уве­рен. Во что оно пре­вра­тить­ся по­том, если во­пре­ки все­му вы­жи­вет – не знаю. Да и остав­ши­е­ся сна­ру­жи «ком­па­нии» не­до­люд­ков и не­лю­дей вряд ли оста­вят че­ло­ве­ков в по­кое.

Но вот в дру­гом я уве­рен: у не­до­люд­ков и не­лю­дей ни­че­го по­доб­но­го не по­лу­чит­ся. В си­лу боль­шой инерт­нос­ти струк­ту­ры лич­нос­ти они не мо­гут «с чьих-то слов на­учить­ся» стро­ить че­ло­ве­чес­кие от­но­ше­ния друг с дру­гом. Для не­до­люд­ков мож­но сде­лать раз­ве что ого­ро­жен­ный ко­лю­чей про­во­ло­кой тру­до­вой ла­герь – к со­жа­ле­нию, иным об­ра­зом не по­лу­чит­ся удер­жать их в под­чи­не­нии, за­ста­вить вес­ти се­бя при­лич­но, не при­чи­нять вред дру­гим и тяж­ко тру­дить­ся толь­ко за жрат­ву ра­ди об­ще­го бла­га. Да и с труд­ла­ге­ря тол­ку бу­дет ма­ло: не­до­люд­ки в нём, за очень ред­ки­ми ис­клю­че­ни­я­ми, не пре­вра­тят­ся в че­ло­ве­ков, а толь­ко ещё боль­ше озло­бят­ся и возь­мут­ся за преж­нее, ед­ва ока­зав­шись на сво­бо­де не под кон­тро­лем. А уж не­лю­дя та­ким спо­со­бом тем бо­лее не «пе­ре­вос­пи­та­ешь» в че­ло­ве­ка…

В боль­шом об­щест­ве че­ло­ве­ки не со­став­ля­ют ни­ка­ко­го боль­шинст­ва, да и во­об­ще не об­ра­зу­ют зна­чи­мой со­ци­аль­ной груп­пы. Их до­ля в раз­ных мес­тах со­став­ля­ет от 0,05 до 3–5 про­цен­тов на­се­ле­ния. И толь­ко в це­ле­на­прав­лен­ных со­об­щест­вах и по­се­ле­ни­ях – в эко­по­се­ле­ни­ях, аш­ра­мах, мо­на­с­ты­рях, ски­тах, ком­му­нах, ки­бу­цах и дру­гих – до­ля че­ло­ве­ков мо­жет быть на­мно­го вы­ше. Но и то – не всег­да и не во всех.

Сверх­че­ло­ве́к (жен. сверх­че­ло­ве́к, мн. ч. сверх­че­ло­ве́ки,род. пад. мн. ч. сверх­че­ло­ве́ков)

Сверх­че­ло­ве­ки об­ла­да­ют все­ми до­сто­инст­ва­ми и спо­соб­нос­тя­ми че­ло­ве­ков, а ещё, в боль­шей или мень­шей ме­ре, те­ми или ины­ми сверх­с­по­соб­нос­тя­ми. Как пра­ви­ло, сверх­че­ло­ве­ки мо­гут рас­поз­на­вать ти­пы дву­но­гих, по­ни­мать, с кем име­ют де­ло (хо­тя бы от­ли­чать че­ло­ве­ков и лю­дей от не­до­люд­ков и не­лю­дей).

Раз­ви­тие сверх­с­по­соб­нос­тей у них обыч­но на­чи­на­ет­ся с глу­бо­кой ин­ту­и­ции, тон­ких ду­шев­ных чувств, у не­ко­то­рых – осо­бо­го чутья на ложь. Это всё – раз­ные ви­ды яс­но­чувст­во­ва­ния. В даль­ней­шем мо­гут раз­ви­вать­ся яс­но­ви­де­ние, яс­нос­лы­ша­ние, яс­ноз­на­ние, по­том и дру­гие спо­соб­нос­ти. Но путь раз­ви­тия этих спо­соб­нос­тей у каж­до­го свой, ка­кие из них, ког­да и у ко­го по­явят­ся (и по­явят­ся ли) – за­ра­нее пред­ска­зать не­льзя.

Бла­го­да­ря этим спо­соб­нос­тям, сверх­че­ло­ве­ки мо­гут по­лу­чить собст­вен­ный тон­ко­п­ла­но­вый, мис­ти­чес­кий или ду­хов­ный опыт, тот или иной, а не толь­ко сле­по ве­рить в чьи-то сло­ва или без­дум­но сле­до­вать за кем-то. Но это – толь­ко на­ча­ло боль­шо­го и опас­но­го пу­ти. Остать­ся там жи­вы­ми, здо­ро­вы­ми и в сво­ём уме, не свер­нуть и не сбить­ся с пу­ти, а тем бо­лее – прой­ти его до кон­ца, до пе­ре­хо­да из сверх­че­ло­ве­ка в Бо­го­че­ло­ве­ка, – по­ве­зёт лишь не­мно­гим из них. Сверх­че­ло­ве­ки ещё мо­гут быть об­ма­ну­ты не­ко­то­ры­ми де­я­те­ля­ми (и фи­зи­чес­ко­го пла­на, и ино­го). Дру­гие мо­гут ис­пу­гать­ся собст­вен­но­го опы­та «рас­кры­тия», и «мет­нуть­ся от­ту­да» в ре­ли­гию, в груп­пу по­клон­ни­ков то­го или ино­го ку­ми­ра или прос­то в «ма­лень­кую част­ную жизнь».

Дру­гие сверх­че­ло­ве­ки мо­гут не ста­но­вить­ся на путь собст­вен­но­го сверх­чувст­вен­но­го опы­та, не пы­тать­ся быть «ду­хов­ны­ми стал­ке­ра­ми». Тог­да они про­жи­ва­ют обыч­ную че­ло­ве­чес­кую жизнь, раз­ве что чувст­ву­ют и пе­ре­жи­ва­ют её ина­че, бо­лее глу­бо­ко и про­ник­но­вен­но, чем лю­ди и да­же че­ло­ве­ки.

Третьи ре­а­ли­зу­ют се­бя в ис­кус­ст­ве, ли­те­ра­ту­ре, му­зы­ке или ином твор­чест­ве.Сре­ди твор­чес­ки ода­рён­ных лич­нос­тей, до­ля че­ло­ве­ков и сверх­че­ло­ве­ков ве­ли­ка: не ме­нее двух тре­тей. В со­вре­мен­ных усло­ви­ях имен­но там мно­гие че­ло­ве­ки и сверх­че­ло­ве­ки на­хо­дят се­бе «от­ду­ши­ну», воз­мож­ность хоть как-то ре­а­ли­зо­вать за­ло­жен­ные в них спо­соб­нос­ти и же­ла­ния со­зи­дать но­вое, тво­рить пре­крас­ное, пе­ре­жи­вать не­обыч­ное.

В то вре­мя как воз­мож­ность что-ли­бо из­ме­нить к луч­ше­му в сво­ей ре­аль­ной жиз­ни, а тем бо­лее – в жиз­ни окру­жа­ю­щих лю­дей, го­ро­да, об­щест­ва, стра­ны – для боль­шинст­ва че­ло­ве­ков и сверх­че­ло­ве­ков сей­час ре­аль­но за­кры­та. Что­бы пре­ус­петь в биз­не­се, по­ли­ти­ке или об­щест­вен­ной де­я­тель­нос­ти, что­бы стать об­щест­вен­но зна­чи­мым че­ло­ве­ком, от ко­то­ро­го ре­аль­но что-то за­ви­сит – за­час­тую при­хо­дит­ся ли­це­ме­рить, об­ма­ны­вать, под­ку­пать и ис­поль­зо­вать дру­гих, иног­да ид­ти по го­ло­вам или да­же по тру­пам на­верх… Че­ло­ве­кам и сверх­че­ло­ве­кам, как пра­ви­ло, их со­весть не по­зво­ля­ет де­лать по­доб­но­го. И они оста­ют­ся вни­зу об­щест­ва, а на­верх про­би­ра­ют­ся не­до­люд­ки и не­лю­ди, у ко­их про­блем с со­вестью нет, как нет и са­мой со­вес­ти.

Не ред­кость сре­ди сверх­че­ло­ве­ков – уход «от ми­ра» в мо­на­хи, от­шель­ни­ки, в де­рев­ню, в пу­те­шест­вен­ни­ки, в бро­дя­ги – в той или иной фор­ме. Не най­дя се­бя в об­щест­ве, они ищут воз­мож­ность жить и раз­ви­вать­ся от­дель­но от не­го. Сверх­че­ло­ве­ки, в от­ли­чие от лю­дей и да­же не­ко­то­рых че­ло­ве­ков, по­ни­ма­ют, что на­до «зло­го при­ка­за не слу­шать­ся, за чу­жую со­весть не пря­тать­ся». Что пе­ред Бо­гом и пе­ред со­бой не оправ­да­ешь­ся сен­тен­ци­ей вро­де «на­чаль­ник при­ка­зал мне сде­лать га­дость – грех бу­дет на нём, а я че­ло­век ма­лень­кий, де­лаю, что мне ска­жут, мне на­до семью кор­мить». На ра­ди­каль­ный раз­рыв с об­щест­вом че­ло­ве­ки ре­ша­ют­ся ред­ко и с боль­шим тру­дом, – а сверх­че­ло­ве­ки ре­ша­ют­ся на та­кое го­раз­до ча­ще.

Еди­ни­цы из де­сят­ков ты­сяч сверх­че­ло­ве­ков до­би­ва­ют­ся успе­хов в боль­шом об­щест­ве, ста­но­вят­ся бо­га­ты­ми, власт­ны­ми или по-ино­му вли­я­тель­ны­ми. Та­кие, как пра­ви­ло, очень хо­ро­шо скры­ты, за­мас­ки­ро­ва­ны. Они мо­гут дейст­во­вать как тай­ные аген­ты вли­я­ния. К со­жа­ле­нию, мно­гие из них вы­нуж­де­ны дейст­во­вать в оди­ноч­ку. А в управ­лен­чес­ких струк­ту­рах их окру­жа­ют, в ос­нов­ном, наг­лые не­до­люд­ки; иног­да по­па­да­ют­ся сла­бые, безы­ни­ци­а­тив­ные, не спо­соб­ные к рис­ку лю­ди. Ни на ко­го из них не­льзя по­ло­жить­ся, ни­ко­му не­льзя до­ве­рить­ся, ни пе­ред кем не­льзя от­крыть­ся. По­это­му сверх­че­ло­ве­ки – тай­ные аген­ты вли­я­ния не мо­гут пе­ре­ло­мить си­ту­а­цию. Они мо­гут сде­лать не­мно­гое – но всё-та­ки мо­гут, в то вре­мя как осталь­ные не мо­гут прак­ти­чес­ки ни­че­го.

Свет­лых че­ло­ве­ков и сверх­че­ло­ве­ков иног­да мож­но узнать по оду­хотво­рён­ным ли­цам, яс­ным гла­зам, в ко­то­рых вид­на ка­кая-то не­обыч­ная «глу­би­на», са­мо­уг­луб­лён­но­му взгля­ду, иног­да ещё бы­ва­ет не­ко­то­рая за­мкну­тость, от­ре­шён­ность от окру­жа­ю­щей су­е­ты (но не всег­да – не­ко­то­рые, на­про­тив, очень об­щи­тель­ны и при­вет­ли­вы, и ак­тив­но участ­ву­ют в про­ис­хо­дя­щем). Не­ко­то­рые лю­ди, че­ло­ве­ки и дру­гие сверх­че­ло­ве­ки иног­да чувст­ву­ют ка­кое-то осо­бое теп­ло или свет, ис­хо­дя­щее от них, ка­кое-то спо­койст­вие или бла­го­дать.

Но и этот при­знак не очень на­дёж­ный. Во­об­ще без яс­но­ви­де­ния, толь­ко по внеш­нос­ти, сло­вам и жес­там рас­поз­нать тип струк­ту­ры лич­нос­ти слож­но, осо­бен­но не­лю­дей, не­у­стой­чи­вые струк­ту­ры лич­нос­ти, пе­ре­ход­ные или «эк­зо­ти­чес­кие» (о них ни­же) ти­пы. Да и яс­но­ви­дя­ще­му сверх­че­ло­ве­ку не всё так прос­то: раз­ви­тый до бо­лее вы­со­ко­го уров­ня маг мо­жет по­ста­вить на се­бя или на дру­го­го ма­ги­чес­кие мас­ки­ров­ки, сквозь ко­то­рые маг бо­лее низ­ко­го уров­ня не смо­жет ни­че­го уви­деть, ли­бо уви­дит не то, что есть на са­мом де­ле, а то, что ему по­ка­жет мас­ки­ров­щик.

До­ля сверх­че­ло­ве­ков в «боль­шом» об­щест­ве – в пре­де­лах от од­но­го на не­сколь­ко со­тен до од­но­го на де­сят­ки ты­сяч.

Бо­го­че­ло­ве́к (жен. Бо­го­че­ло­ве́к, мн. ч. Бо­го­че­ло­ве́ки,род. пад. мн. ч. Бо­го­че­ло­ве́ков)

Это са­мый ред­кий тип струк­ту­ры лич­нос­ти. На всём зем­ном ша­ре, сре­ди поч­ти се­ми мил­ли­ар­дов на­се­ле­ния – мо­жет быть мак­си­мум не­сколь­ко ты­сяч Бо­го­че­ло­ве­ков, ны­не жи­ву­щих сре­ди нас.

О них ма­ло что из­вест­но. На­сколь­ко я по­ни­маю, Бо­го­че­ло­век – это со­вер­шен­ный (или поч­ти со­вер­шен­ный) че­ло­век. Все те спо­соб­нос­ти, ко­то­рые у че­ло­ве­ков и сверх­че­ло­ве­ков толь­ко на­чи­на­ют рас­кры­вать­ся, у Бо­го­че­ло­ве­ков рас­кры­ты пол­ностью, при этом нет при­выч­ных для лю­дей (и при­су­щих так­же че­ло­ве­кам и да­же сверх­че­ло­ве­кам) по­ро­ков и не­до­стат­ков. По­то­му Бо­го­че­ло­ве­ки мо­гут ви­деть всё и всех на­ск­возь, мо­мен­таль­но знать вер­ный от­вет на лю­бой важ­ный во­прос (пол­ностью рас­кры­тое яс­ноз­на­ние) – но са­ми оста­вать­ся со­вер­шен­но не­за­мет­ны­ми.

Сту­пень меж­ду сверх­че­ло­ве­ка­ми и Бо­го­че­ло­ве­ка­ми мо­жет ока­зать­ся боль­ше всех пре­ды­ду­щих сту­пе­ней, вмес­те взя­тых. За од­ну жизнь её не одо­леть, ско­рее все­го. Наи­выс­ший ли это уро­вень раз­ви­тия че­ло­ве­чес­кой лич­нос­ти, или су­щест­ву­ют ещё бо­лее вы­со­кие сту­пе­ни, или ка­кие-то до­пол­ни­тель­ные гра­да­ции сре­ди са­мих Бо­го­че­ло­ве­ков – по­ка что труд­но ска­зать.

Ино­лю́док (жен. ино­лю́дка, мн. ч. ино­лю́дки)

Ка­чест­ва и спо­соб­нос­ти ино­люд­ков мно­го­об­раз­ны. Са­ми они, как пра­ви­ло, чувст­ву­ют се­бя осо­бы­ми, чу­жи­ми, ины­ми сре­ди лю­дей. Их час­то тя­нет к не­обыч­ным мес­там, яв­ле­ни­ям, мис­ти­ке, стран­ным дейст­ви­ям и экс­пе­ри­мен­там. Мно­гим ино­люд­кам свойст­вен­ны по­вы­шен­ное лю­бо­пыт­ст­во и лю­боз­на­тель­ность; их ин­тел­лек­ту­аль­ные и изо­бре­та­тель­ские спо­соб­нос­ти хо­ро­шо раз­ви­ва­ют­ся, мыш­ле­ние склон­но вы­да­вать не­ор­ди­нар­ные ре­ше­ния про­блем. Ха­рак­те­рен ши­зо­ид­ный тип ак­цен­ту­а­ции мыш­ле­ния; зна­чи­тель­но ча­ще, чем у дру­гих ти­пов, встре­ча­ют­ся ши­зо­фре­ния и па­ра­нойя.

Часть ино­люд­ков име­ет склон­ность и боль­шие спо­соб­нос­ти к на­уч­ным ис­сле­до­ва­ни­ям и экс­пе­ри­мен­там, осо­бен­но в об­лас­ти ге­не­ти­ки, ис­кус­ст­вен­но­го ин­тел­лек­та, пси­хо­ло­гии, вир­ту­аль­ной ре­аль­нос­ти и дру­гих ком­пью­тер­ных тех­но­ло­гий, ре­же – элек­тро­маг­не­тиз­ма, ядер­ной фи­зи­ки, фи­зи­ки эле­мен­тар­ных час­тиц, кван­то­вой ме­ха­ни­ки. В то вре­мя как фи­зи­ка твёр­до­го те­ла, ма­те­ри­а­ло­ве­де­ние, гео­ло­гия, не­ор­га­ни­чес­кая хи­мия их при­вле­ка­ет го­раз­до мень­ше.

Об­раз «чок­ну­то­го про­фес­со­ра» из ря­да аме­ри­кан­ских филь­мов хо­ро­шо опи­сы­ва­ет «на­уч­но­го» ино­люд­ка, хо­тя не­ко­то­рые чер­ты ги­перт­ро­фи­ро­ва­ны.

Дру­гие ино­люд­ки «уда­ря­ют­ся в мис­ти­ку», увле­ка­ют­ся по­ис­ка­ми НЛО, ано­маль­ных зон, снеж­но­го че­ло­ве­ка и т.д., пы­та­ют­ся за­ни­мать­ся экстра­сен­со­ри­кой, ма­ги­ей и т.п. Если это при­во­дит к успе­ху, в опре­де­лён­ные мо­мен­ты ино­лю­док-маг мо­жет управ­лять Си­лой боль­шо­го ко­ли­чест­ва лю­дей или са­мой пла­не­ты – но при том не впол­не осо­зна­вая и по­ни­мая это, и ещё мень­ше за­ду­мы­ва­ясь о том, для че­го это всё нуж­но, и о воз­мож­ных по­следст­ви­ях. И час­то не­за­мет­но для се­бя пре­вра­ща­ет­ся в зом­би-ма­га – это ког­да им са­мим и этой Си­лой управ­ля­ют со­всем чу­жие су­щест­ва (во­пло­щён­ные или не­во­пло­щён­ные), а ино­лю­док это­го не по­ни­ма­ет, ни­че­го не мо­жет сде­лать и лишь смут­но чувст­ву­ет при­сут­ст­вие Чу­жо­го.

И для «на­уч­ных», и для «мис­ти­чес­ких» ино­люд­ков свойст­вен­но за­ни­мать­ся ис­сле­до­ва­ни­ем ра­ди ис­сле­до­ва­ния, ста­вить экс­пе­ри­мен­ты ра­ди не­обыч­но­го кра­си­во­го эф­фек­та, а не ра­ди ка­кой-то опре­де­лён­ной прак­ти­чес­кой це­ли. В от­ли­чие от че­ло­ве­ков и сверх­че­ло­ве­ков, об­ла­да­ю­щих та­ки­ми же спо­соб­нос­тя­ми, у ино­люд­ков, как пра­ви­ло, нет стой­кой сис­те­мы цен­нос­тей и убеж­де­ний, со­зна­тель­но при­ня­тых нравст­вен­ных им­пе­ра­ти­вов, яс­но­го осо­зна­ния це­лей и смыс­ла жиз­ни. По этой при­чи­не, мно­гие ино­люд­ки склон­ны ра­ди лю­бо­пыт­ст­ва или во­об­ще не­по­нят­но ра­ди че­го под­вер­гать рис­ку не толь­ко се­бя, но и дру­гих. Не­ко­то­рые на­хо­дят для се­бя или вы­ду­мы­ва­ют са­ми ка­кие-ни­будь не­обыч­ные «эк­зо­ти­чес­кие» уче­ния, це­ли, пра­ви­ла и смыс­лы – час­то не при­зна­ва­ясь в этом, а при­тво­ря­ясь «та­ки­ми же, как все». В то же вре­мя, жес­то­кость, жад­ность и аг­рес­сия не­лю­дей и не­до­люд­ков ино­люд­кам не свойст­вен­ны. Но и «прос­то жить как все лю­ди» – ино­люд­ки не хо­тят, а час­то и не мо­гут. По­то­му это от­дель­ный тип струк­ту­ры лич­нос­ти, сто­я­щий как бы в сто­ро­не от «ма­гист­раль­но­го пу­ти раз­ви­тия» от не­лю­дей до Бо­го­че­ло­ве­ков.

Осталь­ные ино­люд­ки, не по­шед­шие ни в на­уку, ни в мис­ти­ку, мо­гут ока­зать­ся на са­мых раз­ных мес­тах в об­щест­ве, и за­ни­мать­ся са­мы­ми раз­ны­ми ви­да­ми де­я­тель­нос­ти. Как пра­ви­ло, они не вы­би­ва­ют­ся в на­чаль­ни­ки, мак­си­мум мо­гут быть тех­ни­чес­ки­ми ру­ко­во­ди­те­ля­ми или за­мес­ти­те­ля­ми-со­вет­ни­ка­ми по ка­ким-то во­про­сам. Ни в по­ли­ти­ке, ни в об­щест­вен­ной де­я­тель­нос­ти ино­лю­док не мо­жет до­бить­ся боль­ших успе­хов по­то­му, что его мыш­ле­ние на­столь­ко силь­но от­ли­ча­ет­ся от мыш­ле­ния люд­ско­го боль­шинст­ва, что ему труд­но по­нять лю­дей, а лю­дям ещё труд­нее по­нять и при­нять ино­люд­ка. Быть «та­ким, как все» (вер­нее – как боль­шинст­во лю­дей и не­до­люд­ков) ино­лю­док не мо­жет; по­сто­ян­но при­тво­рять­ся та­ким ему очень слож­но. В то же вре­мя, ино­люд­ки до­сти­га­ют успе­ха в не­ко­то­рых ред­ких ви­дах биз­не­са (на­при­мер, вен­чур­но­го, ин­но­ва­ци­он­но­го, свя­зан­но­го с эк­зо­ти­чес­ки­ми то­ва­ра­ми или ред­ки­ми услу­га­ми) или са­мо­за­ня­тос­ти (фри­лан­са), в ко­то­рых тре­бу­ет­ся осо­бая ори­ги­наль­ность и не­ор­ди­нар­ность ре­ше­ний.

А вот к тя­жёло­му фи­зи­чес­ко­му или мо­но­тон­но­му тру­ду ино­люд­ки, в боль­шинст­ве сво­ём, не при­спо­соб­ле­ны и не склон­ны. При ма­лей­шей воз­мож­нос­ти ино­лю­док по­ста­ра­ет­ся «этой ка­тор­ги» из­бе­жать. И это ему, как пра­ви­ло, уда­ёт­ся: бла­го­да­ря сво­им умст­вен­ным спо­соб­нос­тям и свое­об­раз­но­му ти­пу мыш­ле­ния,боль­шинст­во ино­люд­ков по­лу­ча­ет выс­шее об­ра­зо­ва­ние и на­хо­дит се­бе ин­те­рес­ную и «не­пыль­ную» ра­бо­ту.

Этот тип прак­ти­чес­ки не­воз­мож­но рас­поз­нать по внеш­ним при­зна­кам. В жес­тах, сло­вах, по­ве­де­нии иног­да мож­но по­чувст­во­вать что-то стран­ное и не­ес­тест­вен­ное. Не­ко­то­рые лю­ди и че­ло­ве­ки вб­ли­зи ино­люд­ков «за­жи­ма­ют­ся» и чувст­ву­ют се­бя «не в сво­ей та­рел­ке», хо­тя ни­ка­кой угро­зы не чувст­ву­ют.

Се́рый (жен. се́рая, мн. ч. се́рые)

На­сто­я­щие се­рые не­мно­го­чис­лен­ны, рас­поз­нать их очень труд­но. Но это – са­мый опас­ный для лю­дей и че­ло­ве­ков тип «че­ло­ве­ко­по­доб­ных».

Внут­рен­няя суть се­ро­го – хо­лод­ное без­раз­ли­чие, со­еди­нён­ное с жаж­дой влас­ти и ис­пол­не­ния сво­их же­ла­ний лю­бы­ми пу­тя­ми. Се­рый мо­жет быть оди­на­ко­во без­раз­ли­чен и чужд к люб­ви и не­на­вис­ти, мсти­тель­нос­ти и со­стра­да­нию, к чу­жой бо­ли и ра­дос­ти, к про­ш­ло­му и бу­ду­ще­му, к жи­во­му и не­жи­во­му.

Так же, как у не­лю­дей, у се­рых аб­со­лют­но нет на­сто­я­щей люб­ви, со­вес­ти, со­пе­ре­жи­ва­ния, уме­ния ра­до­вать­ся за дру­гих, – сло­вом, все­го то­го, что не­от­де­ли­мо от су­ти и ду­ши че­ло­ве­ка. И се­рых столь же бес­по­лез­но уго­ва­ри­вать, пе­ре­убеж­дать, «при­во­дить к по­ка­я­нию», как и аб­со­лют­ных не­лю­дей. Нет, они не бу­дут спо­рить и ру­гать­ся. Они при­твор­но со­гла­сят­ся, улыб­нут­ся, как бы по­ве­рят – а тем вре­ме­нем бу­дут ду­мать, как бы с это­го «ве­ру­ю­ще­го ло­ха» че­го-ни­будь по­иметь.

Но, в от­ли­чие от не­лю­дей и не­до­люд­ков, се­рые ве­ли­ко­леп­но вла­де­ют со­бой. Они ме­нее склон­ны к бес­смыс­лен­ной жес­то­кос­ти, у них поч­ти не слу­ча­ет­ся «при­сту­пов» им­пуль­сив­ной не­мо­ти­ви­ро­ван­ной аг­рес­сии, во­об­ще «лиш­не­го шу­ма» се­рые не лю­бят. За­то се­рые мо­гут мас­тер­ски при­тво­рять­ся, ли­це­ме­рить, вы­да­вать се­бя за дру­гих, иг­рать лю­бую роль. В «ис­кус­ст­ве» об­ма­на, ин­три­ги, мо­шен­ни­чест­ва, под­лос­ти и пре­да­тельст­ва им дейст­ви­тель­но нет рав­ных. По­сколь­ку се­рый мо­жет лгать не толь­ко сло­ва­ми, но и жес­та­ми, вы­ра­же­ни­ем ли­ца и да­же гла­за­ми, лю­дям и че­ло­ве­кам очень труд­но рас­поз­нать его (не­до­люд­кам и не­лю­дям – и во­все не да­но).

Мно­гие се­рые изу­ча­ют пси­хо­тех­ни­ки гип­но­за, НЛП, дру­гих воз­дейст­вий на со­зна­ние и под­соз­на­ние, а не­ко­то­рые и так «ода­ре­ны» спо­соб­ностью за­мо­ро­чить че­ло­ве­ка при обыч­ном, ка­за­лось бы, раз­го­во­ре, рас­по­ло­жить его к се­бе. В ре­зуль­та­те, если да­же по­на­ча­лу че­ло­век или людь чувст­ву­ет «что-то не­лад­ное в этом субъ­ек­те», то по­том это чувст­во «та­ет».

Боль­шинст­во се­рых не об­ла­да­ет бо­га­тыр­ским те­лос­ло­же­ни­ем или боль­шой фи­зи­чес­кой си­лой, во­об­ще не лю­бит драк и борь­бы. От ар­мии, а тем бо­лее от вой­ны, они «от­ма­зы­ва­ют­ся» изо всех сил и лю­бы­ми пу­тя­ми. Се­рая си­ла – в за­го­во­рах, об­ма­нах, под­ку­пах, мо́ро­ках…

Поч­ти так же они тер­петь не мо­гут тя­жёлую фи­зи­чес­кую ра­бо­ту и во­об­ще труд на про­из­водст­ве. Вряд ли най­дёт­ся се­рый сре­ди шах­тёров или ком­бай­нёров, ра­бо­чих на за­во­де или на бу­ро­вой. Не­мно­го их и сре­ди учё­ных, ин­же­не­ров, а тем бо­лее – сре­ди лю­дей твор­чес­ких про­фес­сий. К твор­чест­ву, изо­бре­та­тельст­ву, кон­ст­ру­и­ро­ва­нию и во­об­ще к со­зи­да­нию но­во­го – се­рые су­щест­ва прак­ти­чес­ки не спо­соб­ны. За­то они «мас­те­ра» об­ра­щать в свою поль­зу то, что уже есть, и тех, кто жи­вёт. Для это­го они при­ду­мы­ва­ют сот­ни спо­со­бов и пу­тей, «срав­ни­тель­но чест­ных» и не очень.

По­это­му се­рых, ес­тест­вен­но, очень при­вле­ка­ет фи­нан­со­вая сфе­ра, бир­же­вые спе­ку­ля­ции, азарт­ные иг­ры, круп­ные мо­шен­ни­чес­кие афе­ры и, ра­зу­ме­ет­ся, ад­ми­нист­ра­ция и по­ли­ти­ка. Это не зна­чит, что все, кто за­ни­ма­ет­ся та­ки­ми ви­да­ми де­я­тель­нос­ти, ока­жут­ся се­ры­ми. Се­рых су­ществ прос­то слиш­ком ма­ло для это­го. Но что мно­гие из них стре­мят­ся не толь­ко по­пасть ту­да, но и за­нять клю­че­вые по­зи­ции – впол­не по­нят­но. Не­ко­то­рые се­рые пре­ус­пе­ли в де­ле при­ва­ти­за­ции и рас­про­да­жи при­род­ных ре­сур­сов и со­здан­ных чу­жим тру­дом цен­нос­тей. Дру­гие мо­гут быть ли­де­ра­ми пре­ступ­ных груп­пи­ро­вок – ча­ще все­го в сфе­ре нар­ко­биз­не­са, под­дел­ки де­нег и до­ку­мен­тов, хи­ще­ния и не­у­пла­ты на­ло­гов, дру­гих круп­ных эко­но­ми­чес­ких пре­ступ­ле­ний. И про­чей «ти­хой», ла­тент­ной, но «очень про­дук­тив­ной» пре­ступ­нос­ти. «Гром­кие» пре­ступ­ле­ния, вро­де убийств, тер­ак­тов, раз­бой­ных на­па­де­ний, гра­бе­жей, пи­рат­ст­ва – со­вер­ша­ют обыч­но не се­рые, а не­лю­ди и не­до­люд­ки. Се­рые мо­гут раз­ве что тай­но под­дер­жи­вать, фи­нан­си­ро­вать те или иные груп­пи­ров­ки – но са­ми «в пек­ло» не по­ле­зут – как уже го­во­ри­лось, лю­бо­го лиш­не­го шу­ма и рис­ка для собст­вен­ной жиз­ни эти су­щест­ва ста­ра­ют­ся вся­чес­ки из­бе­гать.

По­доб­но аб­со­лют­ным не­лю­дям, се­рые су­щест­ва ли­ше­ны веч­нос­ти. Но, в от­ли­чие от пер­вых, у мно­гих из вто­рых мо­на­ды ещё есть, но это не свет­лые и не тём­ные, а имен­но се­рые мо­на­ды. Они на­хо­дят­ся где-то меж­ду добром и злом, а точ­нее – за гранью добра и зла (но стре­мят­ся сесть сверху и на добрых, и на злых). И эти мо­на­ды то­же не веч­ные. Мо­жет быть, они про­жи­вут мно­го ве­ков и де­сят­ки раз пе­ре­воп­ло­тят­ся – но итог пред­ре­шён: аб­со­лют­ная смерть, по­след­няя смерть, пол­ное унич­то­же­ние лич­нос­ти и су­ти на­всег­да. Ужас не­из­беж­но­го кон­ца под­спуд­но жи­вёт в каж­дом се­ром су­щест­ве; оно ста­ра­ет­ся гнать его от се­бя, страст­но до­би­ва­ясь ма­те­ри­аль­но­го успе­ха и ища всё бо­лее изощ­рён­ные и из­вра­щён­ные на­слаж­де­ния. Но до кон­ца это не уда­ёт­ся.

На сле­ду­ю­щих сту­пе­нях сво­е­го «раз­ви­тия» се­рые су­щест­ва уже со­зна­тель­но по­ни­ма­ют это, и при­ни­ма­ют свой глав­ный по­ве­ден­чес­кий ло­зунг: «По­том не бу­дет ни­че­го, и ни­ког­да уже не бу­дет, а по­то­му нуж­но взять от жиз­ни всё и сра­зу – луч­ше пря­мо здесь и сей­час, а если так не­воз­мож­но, – то как мож­но быст­рее и лег­че». А по­сколь­ку эти дву­но­гие су­щест­ва к со­зи­да­тель­но­му твор­чест­ву не спо­соб­ны в прин­ци­пе, да и во­об­ще тру­дить­ся не же­ла­ют – «эф­фек­тив­ность» их де­я­тель­нос­ти со­сто­ит в том, что­бы раз­ны­ми спо­со­ба­ми и без боль­ших уси­лий по­бу­дить дру­гих ис­пол­нять лю­бые же­ла­ния се­рых, да­же са­мые из­вра­щён­ные же­ла­ния. Это «эф­фек­тив­ность» пол­ных па­ра­зи­тов. Она не сво­дит­ся толь­ко к до­бы­ва­нию боль­ших де­нег, хо­тя на день­ги эти су­щест­ва очень пад­ки, ра­зу­ме­ет­ся, и по­рой луч­ше дру­гих «нут­ром чу­ют», как бы че­го раз­до­быть по­боль­ше и на ха­ля­ву.

Не­ко­то­рые «про­дви­ну­тые» се­рые ак­тив­но за­ни­ма­ют­ся по­ис­ка­ми раз­лич­ных «элик­си­ров мо­ло­дос­ти», и с ма­ни­а­каль­ной на­стой­чи­востью пы­та­ют­ся все­ми спо­со­ба­ми про­длить жизнь сво­их фи­зи­чес­ких тел, что­бы по­том, как им ка­жет­ся – до­стичь фи­зи­чес­ко­го бес­смер­тия, не­уяз­ви­мос­ти и да­же стать «бо­га­ми во пло­ти», «сверх­че­ло­ве­ка­ми» сре­ди смерт­ной люд­ской мас­сы, ко­то­рая долж­на по­ко­рить­ся им.

Умст­вен­но раз­ви­тые се­рые по­ни­ма­ют, что са­мое цен­ное – это власть, это воз­мож­ность вли­ять на мыс­ли, чувст­ва, же­ла­ния, убеж­де­ния и, ра­зу­ме­ет­ся, по­ступ­ки дру­гих дву­но­гих су­ществ. День­ги – это толь­ко один из ин­ст­ру­мен­тов влас­ти, хоть и очень важ­ный; но день­ги – не са­мо­цель, а средст­во при­ну­дить дру­гих от­да­вать се­ро­му всё, что ему угод­но за­иметь, и де­лать для не­го всё, че­го он толь­ко по­же­ла­ет. До­ку­мен­ты, цен­ные бу­ма­ги, со­ци­аль­ное по­ло­же­ние – дру­гие средст­ва до­сти­же­ния той же це­ли.

По­то­му на та­ких де­я­те­лей не дейст­ву­ют ар­гу­мен­ты вро­де: «ну за­чем те­бе столь­ко де­нег и вся­ких про­чих цен­нос­тей, ведь с со­бою ни­че­го не уне­сёшь, по­ду­май, что оста­нет­ся на Зем­ле пос­ле те­бя». Ска­зать в от­вет они мо­гут что угод­но, при­ду­ма­ют бук­валь­но на хо­ду. Но на са­мом де­ле се­рых вол­ну­ет толь­ко ис­пол­не­ние их собст­вен­ных же­ла­ний – сей­час и в обо­зри­мом бу­ду­щем. По­том – ни­кто не зна­ет, что бу­дет по­том, а ещё поз­же – в кон­це кон­цов, не бу­дет ни­че­го. Во вся­ком слу­чае, для ме­ня не бу­дет ни­че­го, ког­да ме­ня со­всем не бу­дет, а что бу­дет для дру­гих и бу­дет ли – не мои про­бле­мы. При­мер­но по та­кой ло­ги­ке они и мыс­лят, до­бав­ляя к ней ку­чу «вы­вер­тов», «диа­лек­ти­чес­ких и мно­жест­вен­ных фи­ло­со­фий», «от­но­си­тель­ных ис­тин» и «стра­те­гий». Всё, что­бы скрыть от дру­гих (а по­рой и от се­бя) свою под­лин­ную сущ­ность…

Из­ме­не­ние струк­ту­ры лич­нос­ти се­рых су­ществ, пе­ре­ход их в дру­гой тип – слу­ча­ет­ся очень ред­ко. Это край­не труд­но, и ре­зуль­тат обыч­но не­стой­кий.  Ско­рее все­го, по­лу­чит­ся не­у­стой­чи­вая струк­ту­ра лич­нос­ти, ко­леб­лю­ща­я­ся меж­ду се­ры­ми и кем-то ещё.

Об­на­ру­жить и рас­поз­нать се­рых су­ществ, как вы­ше бы­ло ска­за­но, очень слож­но из-за их ко­лос­саль­ной скрыт­нос­ти, спо­соб­нос­ти бес­ко­неч­но лгать и при­тво­рять­ся, и раз­ных дру­гих мас­ки­ро­вок – и фи­зи­чес­ких, и иных. Про­ти­во­дейст­во­вать им – ещё слож­нее, и на­мно­го.

Ко­ли­чест­во их от­но­си­тель­но не­ве­ли­ко. Пол­ностью се­рых на всей Зем­ле не­сколь­ко со­тен ты­сяч, от­час­ти се­рых – ещё не­сколь­ко мил­ли­о­нов. Но их вли­я­ние, мяг­ко го­во­ря, ко­ли­чест­ву не­со­раз­мер­но…

Чу­же­ро́жден­ный (жен. чу­же­ро́жден­ная,мн. ч. чу­же­ро́жден­ные)

Чу­же­рож­ден­ный – это тот, кто из­на­чаль­но был со­здан не че­ло­ве­ком Зем­ли, а кем-то дру­гим, кто свою пер­вую жизнь про­жил не в этом ми­ре и (или) не в че­ло­ве­чес­ком те­ле. Но по­том ро­дил­ся и сей­час жи­вёт сре­ди лю­дей, внеш­не от лю­дей не от­ли­ча­ет­ся, но ос­та­ёт­ся внут­рен­не иным.

Чу­же­рож­ден­ных мож­но срав­нить с бе­жен­ца­ми и эмиг­ран­та­ми. В си­лу раз­ных при­чин и об­сто­я­тельств они вы­нуж­де­ны жить не на сво­ей Из­на­чаль­ной Ро­ди­не, а в дру­гих кра­ях и в дру­гом об­щест­ве, в ко­то­рое при­шель­цам очень труд­но (а по­рой и не­воз­мож­но) в пол­ной ме­ре встро­ить­ся, ин­тег­ри­ро­вать­ся.

Но их миг­ра­ция со­вер­ши­лась не в пре­де­лах од­ной жиз­ни, а меж­ду жиз­ня­ми. Мно­жест­во на­се­лён­ных ми­ров по­гиб­ли (точ­нее, бы­ли по­губ­ле­ны се­ры­ми и чу­жи­ми), и все эти со­зда­ния не смог­ли бо­лее ро­дить­ся там, где жи­ли рань­ше – ста­ло не­где и не от ко­го. Для мно­гих из них эта Зем­ля ста­ла единст­вен­ным мес­том, в ко­то­ром бы­ла воз­мож­ность ро­дить­ся в те­ле ра­зум­но­го су­щест­ва. Но ни­ка­кое мес­то на этой пла­не­те не ста­ло (и не ста­нет) их на­сто­я­щей Ро­ди­ной.

Од­ни из них осо­зна­ют, дру­гие – под­спуд­но чувст­ву­ют, что у них нет Ро­ди­ны на этой Зем­ле. Не­ко­то­рым ка­жет­ся, что их Ро­ди­на – вся Зем­ля. Но толь­ко не стра­на, не го­су­дар­ст­во. В лю­бом слу­чае, для чу­же­рож­ден­но­го все здеш­ние го­су­дар­ст­ва – оди­на­ко­во чу­жие; и он сам чувст­ву­ет се­бя чу­жим да­же там, где ро­ди­лось его ны­неш­нее че­ло­ве­чес­кое те­ло. Для не­го лю­бая зем­ная стра­на бу­дет толь­ко стра­ной про­жи­ва­ния.

По­это­му чу­же­рож­ден­ные ча­ще, чем дру­гие ти­пы, уез­жа­ют жить в дру­гую стра­ну, ста­но­вят­ся эмиг­ран­та­ми ещё и ещё раз. Нос­таль­гии по преж­ним мес­там жи­тельст­ва они поч­ти не ис­пы­ты­ва­ют. Нос­таль­гия по Из­на­чаль­ной Ро­ди­не про­яв­ля­ет­ся у них как под­спуд­ное ще­мя­щее чувст­во, как тос­ка по че­му-то не­до­сти­жи­мо­му или утра­чен­но­му – по­то­му что боль­шинст­во их не пом­нит сво­их прош­лых жиз­ней, а тем бо­лее – свою пер­вую жизнь.

Жи­вя дол­гие го­ды, а час­то – и мно­гие жиз­ни сре­ди дву­но­гих, чу­же­рож­ден­ные в зна­чи­тель­ной ме­ре пе­ре­ни­ма­ют от них об­раз мыс­лей и струк­ту­ру лич­нос­ти. По­это­му тип «чу­же­рож­ден­ный» в чис­том ви­де встре­ча­ет­ся ред­ко. Как пра­ви­ло, он сме­шан с дру­ги­ми ти­па­ми. По­па­да­ют­ся чу­же­рож­ден­ные не­лю­ди, чу­же­рож­ден­ные не­до­люд­ки, чу­же­рож­ден­ные ино­люд­ки, чу­же­рож­ден­ные сверх­че­ло­ве­ки. Чу­же­рож­ден­ный людь поч­ти не встре­ча­ет­ся, чу­же­рож­ден­ный че­ло­век встре­ча­ет­ся ред­ко – а если и встре­ча­ют­ся, то это не­у­стой­чи­вые струк­ту­ры лич­нос­ти, ибо люд­ской об­раз мыш­ле­ния на чу­же­рож­ден­ных «не при­жи­ва­ет­ся».

Не­смот­ря на всё это, боль­шинст­во чу­же­рож­ден­ных на­хо­дит се­бе мес­то в че­ло­ве­чес­ком об­щест­ве. Их спо­соб­нос­ти, склон­нос­ти и за­ня­тия мо­гут быть са­мы­ми раз­ны­ми. По­сколь­ку из­на­чаль­но чу­же­рож­ден­ные бы­ли раз­ны­ми су­щест­ва­ми из раз­ных ми­ров, и по­том каж­дый из них имел свой осо­бен­ный опыт – труд­но что-то ска­зать о чу­же­рож­ден­ных во­об­ще, у них боль­шое раз­но­об­ра­зие. Об­щее, по­жа­луй, толь­ко то, что они по су­ти сво­ей оста­ют­ся здесь чу­жи­ми. Чу­же­рож­ден­ные не мо­гут стать пол­ностью зем­ны­ми че­ло­ве­ка­ми, как бы ни сло­жи­лась их жизнь в этом ми­ре.